В далеком 1993 году Сомали погрузилась в пучину одного из самых страшных гуманитарных кризисов современности. Страна, раздираемая гражданской войной между враждующими кланами, фактически перестала существовать как единое государство, а ее народ оказался на грани полного вымирания. Засуха, разруха и непрекращающиеся боевые действия привели к катастрофическому голоду, унесшему жизни более трехсот тысяч человек, в основном мирных жителей, женщин и детей. В этих условиях международное сообщество под эгидой Организации Объединенных Наций инициировало масштабную миротворческую операцию. Ее целью было не только остановить кровопролитие, но и, что было жизненно необходимо, наладить бесперебойные поставки гуманитарной помощи голодающему населению. Однако ситуация на земле была крайне сложной: вооруженные формирования местных полевых командиров, контролировавшие различные районы столицы Могадишо и страны, регулярно грабили конвои с продовольствием, нападали на миротворцев, делая их миссию практически невыполнимой. Для стабилизации обстановки и нейтрализации наиболее агрессивных сил, в частности, группировки могущественного полевого командира Мохаммеда Фарраха Айдида, Соединенные Штаты Америки решили задействовать свои элитные армейские подразделения. В помощь миротворцам ООН в Могадишо была направлена оперативная группа численностью около пятисот человек, в состав которой вошли лучшие бойцы рейнджеров, сил специального назначения «Дельта» и пилоты армейской авиации. Их задачей было проведение точечных операций по задержанию ключевых фигур в окружении Айдида, что, по замыслу командования, должно было обезглавить враждебную миротворцам фракцию и позволить беспрепятственно доставлять помощь. Эта военная интервенция, изначально планировавшаяся как быстрая и решительная акция, вскоре превратилась в нечто гораздо более масштабное и трагическое. Действия американского контингента, ограниченные по первоначальным целям, столкнулись с ожесточенным сопротивлением не только боевиков, но и части местных жителей, что привело к эскалации насилия и поставило под вопрос саму возможность достижения гуманитарных целей миссии, затерявшейся в хаосе городских боев и политических интриг.